^{Кабеты ў 3(4)-1999}     .

          да Зьместу 3(4)-1999

слоўніk паняцьцяў

Зміцер Майбарада
Платон як жанчына
(к семиологии пола)

Une femme sera mon sujet
(Ceci n'est pas Derrida)

Платон піша Я Сакрата. Язык Сакрата — стыло Платона. Гэтым ён не пакідае свайму вучыцелю анічога, што магло б захавацца ад вучня — поўная ўлада апошняга над першым. Умелы злодзей выкрадае саму суб’ектыўнасць. Але ж платай за гэты крадзеж з’яўляецца таксама Я, таму што Платон выкрадаецца Сакратам, афінянінам, Крытыем ці Тымеем. Выпаклаўшы Хронаса, Зеўс прэзентуе сябе чужым змярцвелым скіпетрам. Платона самога па сабе няма, таму што ніякага Другога для яго няма. Бясконцае рассейванне — вопыт шызафрэніі. Крадзеж загладжваецца адразаннем не рукі, як у ісламе, а...

...пола? Разве по ценности мужчина — не в проигрыше? Знак “женщина” вытягивает мой интерес, как несуществующее перо истории знака. Не вопрос о первичности курицы или яиц. Нет объективности, только феномены (феминизация взгляда) или знаки.

Семантически субъект — женщина. Если мужчина хочет быть “подлежащим”, то он должен научиться ложиться под...

...таму Платон і з’яўляецца жанчынай. Пісьмо Платона складаецца з чужых моў, цела Платона — гэта фрагменты чыіхсьці адчуванняў, думак і нават волі, г.зн. усяго, што прыгожа моўлена. Дыялектыка — мастацтва дакладна ўкрасці. Таму, аднойчы, у Платона знойдзеш і самога сябе — ці ёсць межы для Вялікага злодзея? Але можа быць, я не маю рацыі, і Платон мае сваё — моцны стрыжань для ўсёй яго філасофіі, і гэта ісцінная сутнасць ёсць...

...мужчина: “В настоящее время, что касается меня, то я говорю тебе, что вижу, как за спиной у Платона у Деррида стоит, вижу безумную наглость его члена...”. Прочь Деррида! Прочь...

... дзяржава?

Калі задацца пытаннем, чаму Платон усё ж нараджае ідэю “дзяржавы”, якая супрацьстаіць афінскаму поліснаму ўладкаванню, то найбольш верагодны адказ — таму што ён не прабачыў Афінам забойства Сакрата. Але ж гэтае непрабачэнне — не зусім з нагоды таго, што ён кахаў свайго вучыцеля. У “дзяржаве” Сакрата б забілі яшчэ раней — ён не меў там месца. Платонаў Сакрат — Велькі Самагубец, ён кліча да гэткага ладу, у якім наўрад ці праіснаваў бы й дзень. Ніякіх высноў да гэтага ў яго не было, калі не лічыць крыўды на тое, што Сакрат не пакінуў яму ў спадчыну выключнае права Сакратавага слова. Сакрат лёгкадумна, як належыць мужчыну, раскідваў насенне сваіх слоў паўсюль. Платон спрачаўся за права гаварыць аб сапраўдным Сакрату — з Ксенафанам, Антысфенам й іншыми — і ці не віна гэтаму — нявернасць Сакрата? Пасля смерці Сакрата Платон застаўся адзін — без Другога, ён быў прымушаны стварыць сабе (з сябе) Сакрата — з дробных фрагментаў яго мовы ён збудаваў сабе непрыступны бастыён, які між тым стаў і яго турмой — так ці не вінаваты Сакрат? Метафарычна гаворачы, на плато ўзнікае гара. Але ж...

...фаллизация женщины не воспроизводит рождение мужчины. Женщина — симулякр, симулякр–фаллос. Симулякр, то есть репрезентация. Игра в прятки: мужчина скрывает фаллос до времени любви/войны. Bon ton. Искусство: демонстрация удлиненных артефактов — женщина. Женщина — пацифист (война — ниспровержение искусственных фаллосов). Женщина — моральна (секс — ниспровержение искусственных фаллосов). Война/любовь дезавуируют “чистоту” поверхностности знака. Но игра в войну/любовь! Тогда женщина может помахать своим фаллосом перед носом мужчины. Взять хотя бы таких известных дам, как Платон, Гегель, Хайдеггер.

Женщина — всегда семиотик под маской метафизика. Того, что она прячет, у нее нет. Театр пола. Истерически беременная фаллосом, женщина (пере)рождает(ся в) культуру. Мужчина не нуждается в знаке (даже в “М”).

Женщина культурна.

Мужчина дик.

Симулирование стимула — против бесполости и бесплодности. Мы ошибочно думали, что культура принадлежит мужчине, скорее — мужчина принадлежит культуре. Проблема мужчины — отсутствие отсутствия. Вина мужчины — его невинность, за это он жестоко поплатится! Проблема мужчины зрима только через оптику женщины. И далее мужчина не осуществим без женщины. Женщина как отсутствие нуждается в мужчине — но она создает его сама. Мужчина не эмансипируется не потому, что свободен, а потому что женщина ему не говорит, что он может. “Ты не можешь”, — язык женщины. Женщина — самообращенное отсутствие, озабоченность отсутствием.

Мужчина — praesance.

Женщина — differance.

Прочь мужчина! Зачем он влазит и...

...чаму яго “дзяржава” мае менавіта такі характар? Платон піша (Тымей): каб гарманіяваць з ідэальным космасам. Таму дзяржава павінна быць моцнай, стойкай, цвёрдай, высокай (жанчына кажа: “падручнай”). Гэта ня проста ідэальная ўлада, гэта ўлада над уладамі, а таму — падстава, каб пакінуць склеп “Сакрат”, каб узрасці да новага паверху. “Дзяржава” дае мне ўладу й над усімі Іншымі, і над сабою.

Сіцылійцы спакушалі Платона скіпетрам, але толькі дзеля таго, каб пагуляць з яго жаноцкасцю. І Платон як жанчына адрэагаваў тым, што зрабіў сабе нешта, што ніводны Іншы не змог бы забраць, тое, што не магло быць накіравана супраць Платона — ці толькі ім самім. Гара змяняецца Эверэстам.

Але які...

...мужчина умер?

Исчезло чужое. Чужое стало исчерпываться иным. Не осталось пространства для дикости. Войну заменила политика, любовь — флирт. Все пространство стало культурным. (Но может, спасение — в новых чужих?) Возможно, чтобы остаться мужчиной, мужчине оставалось бы убить женщину. Но он не смог этого сделать. Причина смерти мужчины — онтологический проигрыш человеческого рода, — для него не осталось места. Проигрыш мужчины — не победа женщины: опасен залог! Она обречена проявлять женственность теперь только через симулирование мужского. — Единственное, что не дает мужчине умереть полностью (но мумифицирует его), делая еще возможным секс. Фаллический...

...статус у Платона мае жанчына? Яна не мацнейшая за мужчыну, яе справы можна было б назваць істотнымі: “Ці ведаеш ты хаця б адзін з чалавечых заняткаў, у каторым мужчына не быў бы лепшым ува ўсім за жанчын? Не варта нам тут распаўсюджвацца аб тым, што жанчыны ткуць, пякуць ахвярныя праснакі, гатуюць поліўку. Сапраўды, у гэтым жаночы пол нешта разумее — во чаму ўсе абсмейваюць жанчыну, калі яна не можа зрабіць нават гэта” (Дзяржава, 455з). У гэтым ракурсе мяжа паміж мужчынскім і жаночым — дзесьці паміж добрай тканінай і добрым кап’ём. У Платона (персона — Тымей) знаходзім і тэорыю паходжання жанчыны: у яе перараджаюцца асабліва баязлівыя й хлуслівыя мужчыны (Тымей, 91а). Т.ч. жанчына з’яўляецца недамужчынам? Але Платон не піша аб “мужчынскіх” і “жаночых” занятках, але аб тым, што заняткі для іх павінны быць аднолькавыя: “па сваёй прыродзе як жанчына, так і мужчына могуць браць удзел ува ўсіх справах, аднак жанчына ўва ўсім слабейшая за мужчыну” (Дзяржава, 455d). Можа, гэта тлумачыцца ўздзеяннем прыкладу Спарты? Ці, можа, справа — у ідэнтыфікацыі Платона з “жаночым”? Можна гаварыць пра вобраз ідэальнай сям’і ўладароў — Платона з Сакратам?

Як жаночае...

...вынуждает мужчину спрятать его фаллос, провозглашая смерть метафизики: нет ничего спрятанного, только презентируемое. Современность как кастрация. Мужчины нет. Мужчина — только маска женщины. Женщина есть женщина: женщина есть мужчина. Женщина скрывает свое отсутствие за чужим присутствием, заставляя мужчину поступать наоборот.

Но иные мужчины давно уже — больше женщины, чем сама женщина. ГЕРМАФРОДИТ. Возрождение: новые женщины воскуривают старых небесам. Монета переворачивается. Спрятав его, все же его презентовать (но не его). Не поэт, а поэтесса; не художник, а художница; не философ, а философиня — мужчины крадут женское. Философиня — в центре культуры, она — хранитель очага культуры. Мужской тип философии — постоянное снование между чужим и своим. Разве не так философия...

... мысліцца Платонам? Звернем сваю ўвагу на апазіцыю мужчынскае–жаночае. Для яе, як і для іншых супрацьлегласцяў, слушна, што: “Разам ім у чалавеку не ўжыцца, але калі хто гоніцца за адным й яго даганяе, то ён нават насуперак сваёй волі атрымлівае й другое: яны нібы зрасліся ў адной вяршыні” (Федон, 60b). Супрацьлегласці ўзнікаюць адна з другой (але не перараджаюцца (Федон, 103b), і гэты пераход узаемны й неабходны дзеля існавання ўсяго (Федон, 71a, 72b). З гэтай нагоды, калі Платон стварае мужчынское (у Сакрату і ў “дзяржаве”), ён у гэты ж час стварае й жаночае (у сабе). “Сакрат” — гэта спроба самаініцыяцыі Платона, няпоспех якой вымушае яго зрабіцца канчаткова жанчынай. У “Законах” Платон спрабуе мовіць ад першай асобы праз фігуру “Афіняніна”, але ў гэтай сітуацыі ён яшчэ больш губляе сябе, бо “Афінянін” — гэта Ніхто, больш падобны да “Сакрата” ці “Тымея”, чым на “Платона” (але ці ёсць у “Платона” свой эйдас?). Платон: жаночае не мае свайго, але ёсць праз чужое...

...сексуальное.

SEX/NONSEX

Sex determines sex. Атрибуция — акт. Потеря структур делает бессмысленным использование знаков. Sex makes sense.

Структуры женского и мужского, man spricht, таковы:
 

женское	мужское
наполняемое (мягкое) тайное чувственное символичное многообразное сохраняющее интровертное подчиняющееся (нижнее) пассивность	наполняющее (острое) открытое разумное понятийное единообразное ищущее эксперименттравертное властвующее (верхнее) активность

Другие прилагательные прилагаются к этим. Ценностное сомнительно (мужчина боится). Прочь, за пределы (м)оральных неуравновешенностей, запрограммированного конфликта знаков.

Изменяемость: когда–то — оппозиция периферия/центр. Центр — муж. Доказательство: в центре Центра до сих пор торчит обелиск. Фаллизация женщины: представлять себя мужчиной, а не быть им. Симуляция центра. В центре — всегда женщина. Только ставший женщиной мужчина мог отвоевать у женщины, ставшей мужчиной, центр. Настоящие мужчины локализуются где–то, чужое — их дом. Например, лес, или многофаллие. Ему противостоит женский центр — домашний очаг или уютная квартира, обустроенная полость.

Когда–то — оппозиция злое/доброе. Но не является ли доброта мужчины не более, чем случайностью? Мужчина зол, потому что он не знает Этого порядка. Шляется где–то, а потом приходит домой — хозяин, не знающий, что правильно, а что — нет. Он опасен.

Когда–то — оппозиция объект/субъект. Мужчина — объект деятельности женщины (создается, нормируется, осмысляется). Женщина создает отношение к себе мужчины. Мужчина — лишь особый знак, за которым стоит женщина.

Только будучи столь наивным, как первый мужчина, Адам, можно все еще воспроизводить старые стереотипы. Потеря невинности — источник всех этих структурных изменений. Быть просто мужчиной уже нельзя.

Что же ты, Платон, не написал, как мы с тобой...

...і гэтае чужое ўспрымаецца ў самой сутнасці сваёй — паэтычна. Вядома, што Платон быў паэтам (ці паэткай), калі сустрэў Сакрата. Ён кінуў у агонь свае творы, каб стаць філосафам. Сакрат, між тым, не толькі не ацаніў гэтай самаадказнасці, але й сам пачаў складаць вершы перад смерцю. Платон зневажае паэтаў, таму што сам — паэтка; паэтка, якая адмаўляецца ад Сябе, каб зрабіцца іншай. Але тым Платон яшчэ больш творыць з сябе жанчыну. Платон застаўся паэткай, ён існуе ў асяроддзі вобразаў і метафар. Як паэтка ён робіць філасофію справай жанчын (ці “тоўстых і жаноцкіх мужчын”).

...секс — игра возбуждения. Поэтому трудно себе представить, что можно сказать: “Заниматься сексом так неправильно, надо так”. Тем не менее.

ВИРТУАЛЬНЫЙ пол

Женщина всегда имела склонность к бесконечному флирту. Новый стиль секса, предлагаемый мужчиной, — аналог “Бури” и “Лисы в пустыне”, — бесконтактный секс, стерильно. Этот стиль — преломление притязания женщины. Но добилась ли она своего? Семя, “самый болезнетворный микроб”, многообразно убивается. А с ним — власть метафизического. Природы нет — вот символ стерильности.

Кто такой этот новый мужчина, преломление притязания женщины? Этот гиена гигиены?

Manifestissima et usitatissima sunt,
et eadem rusus nimis latent,
et nova est inventio eorum
(“Самае відавочнае і найбольш ужыванае —
разам з тым вельмі падсподнае,
і ў адкрыцці ягоным — навіня”)
Аўрэлі Аўгустын

_{Кабеты ў ARCHE 3(4)-1999} .